Слово в Неделю о мытаре и фарисее
Ев. от Лк. Зач. 89.
Гл. 18. ст. 10-14.
Святая Церковь заранее приготавливает верных чад своих к дням Святого и Великого поста. Великий пост есть время покаяния и смирения, а понеже первое препятствие для покаяния есть гордыня, то Господь наш Иисус Христос желает научить нас не превозношению притчей: О мытаре и фарисее.
Человек таков в своей испорченной природе, что он постоянно стремится к тому, чтобы сравнить себя с другими, причем, увы! это сравнение является бездной высокоумия и не служит на спасение души. Так А.С. Пушкин сказал: «Мы почитаем всех нулями, а единицами – себя» (Евгений Онегин), да и то здесь было сказано во множественном числе, а у фарисея в единственном.
В Отечнике повествуется, что один из учеников сказал старцу: «Отче, я вижу ангелов», на что старец ответил: «Блажен тот, кто видит грехи свои».
Духовная жизнь возможна при богоугодной молитве, а такой молитвой является только смиренная молитва. «И на кого воззрю, токмо на кроткаго и молчаливаго и трепещущаго словес моих» (Ис. 66, 2).
И вот для того, чтобы помолится, два человека вошли в Церковь. Один из них был фарисей, а другой мытарь. Фарисей начал славословием, но это славословие сейчас же превратил в восхваление самого себя: «Боже, хвалу Тебе воздаю, яко несмь, якоже прочии человецы, хищницы, направедницы, прелюбодеи, или якоже сей мытарь. Пощуся двакраты в субботу, десятину даю всего елико притяжу» (Лк. 18, 11-12). Хотя фарисеи постоянно изучали закон, они ничего в нем не понимали. В законе сказано, что надобно давать десятину с плодов и со скота, но он давал со всего, что приобретал. Вероятно, он занимался торговлей и был одним из тех, которые придя с торга не омывшись до локтя, не едят хлеб. Во всяком случае, видимо он приобретал довольно, если считать уместным хвалится этим в храме.
Он сравнил себя со всеми людьми, со всей вселенной и считал себя более праведным.
В храм люди приходят для общей молитвы, но фарисей молился в одиночестве. Да вряд ли бы он и пожелал молиться вместе с такими, как мытарь, но в храм вошел для молитвы и мытарь. Он не смел поднять глаза на небо, стоя вдали бил себя в грудь и говорил: «Боже, милостив буди мне грешнику» (Лк. 18, 13). Он не занимался другими людьми, он просил милости только для себя.
Сказав эту притчу, Спаситель прибавил, что мытарь пошел в свой дом более оправданным, нежели фарисей, «яко всяк возносяйся, смирится, смиряяй же себе вознесется» (Лк. 18, 14).
Молитва мытаря – это сокращенная молитва Иисусова, которая необходима для всех иночествующих.
Этой притчей начинается Триодь Постная, сборник песнопений, который приготовляет нас к Великому Посту. Молитва мытаря научает нас не только тому, что надобно молится, но и тому, как надо молиться. Оба и фарисей, и мытарь вошли в храм для молитвы, но молитва одного не была угодна Богу.
Эта притча нас научает, что Богу угодна только смиренная молитва, в которой человек признает свою греховность. Все добро, которое мы имеем, происходит от Бога и никакой добродетели нельзя приписывать самому себе; тот, кто сам себе приписывает добродетели, делает кумир из себя самого. Фарисей также был человек грешный, но, вместо признания своего недостоинства, он начал выставлять свои добродетели, он начал хвалится и благодарить Бога. За что? За то, что Он дал ему жизнь, научил вере, сохранил от зла? Нет! Он начал хвалиться, что он не таков, как прочие люди. Но ведь и прочие люди суть творение Божие. Возвеличивая себя перед лицем Творца всех людей и оскорбляя их, он оскорблял Творца.
Фарисей не грабитель, не прелюбодей, но не своими заслугами, а милостью Господа.
В конце притчи, Господь сказал, что мытарь пошел в дом свой более оправданным. «Мытарю дается только предначатие спасения; не совершенно освободил его Бог от долга, потому что несовершенное еще принес он покаяние; не сказал, что оправдан и освобожден от осуждения, чтобы дать нам образец, как должно приносить деятельное покаяние, не словом только, но и делом», говорит преподобный Ефрем Сирин. (Преподобный Ефрем Сирин. Творения. – Ч. III. – М., 1859. – С. 662).
«Фарисей по самонадеянности, упал с самого верха добродетели; мытарь не поддавшись отчаянию так исправился, что упредил и того (фарисея)» (Святитель Иоанн Златоуст. Творения. – Т. II. – СПб., 1896. – С. 308).
Если святые отцы и учители Церкви предостерегают от многословия с людьми, то наипаче надо не быть многословным с Богом. Как сказано: «Молящеся же, не лишше глаголите, якоже язычницы» (Мф. 6, 7).
Сегодня начинается Постная Триодь и первые слова в этой Триоди звучат так: «Не помолимся фарисейски, братие!» (Первая стихира на Господи воззвах. Глас первый). Прежде всего, Святая Церковь предохраняет нас от фарисейского настроения. От фарисейской закваски.
Молитву советуют все святые отцы. Необходимо молится каждый день утром и вечером.
Добрые дела помогают нам до того времени, пока ими не гордимся. Злые же дела наипаче тогда вредят нам, пока не каемся, не исправляемся.
Знал ли фарисей, что он не оправдан пред Богом? Осознал ли он, что мытарева молитва была более угодна Господу? Вряд ли. И как может быть неугодная молитва, так же может быть неугоден и фарисейский пост перед Богом.
Приготовляя нас к святому посту Церковь предостерегает от превозношения постом. Как стоял фарисей? Он не разговаривал, не смеялся, он пришел в храм для молитвы и все же он не был оправдан.
Имел ли мытарь добрые дела? Наверное, было и у него что-либо доброе, но он не дерзнул хвалиться этим перед Господом. Он видел не свои добрые дела, но свои недостатки. Что губит гордость, то приобретает смирение. Хотя это нам известно, но все же это не всегда доходит до сознания.
Мытарь не осудил фарисея, он никого не судил. Он пришел для молитвы. Фарисей никого не похвалил, он всех осуждал, он только себя одного считал праведным.
Духовное настроение человека познается по его отношению к другим людям.
В Древнем Патерике рассказывается об одном пустыннике, который перед кончиной говорил, что «он пойдет в ад, а все спасутся». Сознание своей греховности – показатель духовного настроения человека.
Эта притча, положенная при начале Триоди Постной, как мать которая будит ребенка, когда он уснет, так и она будит человеческую совесть.
Как известно в духовной жизни очень большое место занимает молитва. Молитва это разговор человека с Богом, души с ее Творцом. И вот часто человек думает, что если он молится, так это уже само по себе дело доброе, что это в очах Бога похвально. И вот этой притчей Господь как раз показывает нам, что иногда и молитва может быть во вред человеку. Бывает это именно тогда, когда он произносит ее с гордостью, когда осуждает других людей и этим сам себя далеко отстраняет от Господа.
В молитве человек иногда просит за другого – это похвально. Так жена хананейская просила за свою дочь (Мф. 15, 22). Четыре человека безмолвно просили за расслабленного (Мк. 2, 3). И в Ветхом Завете пророк Моисей просил за народ, как в Новом Завете апостол Павел за людей. Но в Новом Завете мы видим по отношению к врагам всепрощение за исключением нескольких мест, как например апостол Павел в послании к Коринфянам говорит: «Аще кто не любит Господа Иисуса Христа, да будет проклят: маран афа» (1 Кор. 16, 22). Да и апостол Петр не простил Анании и Сапфире (Деян. 5, 1-11). Кроме того, Сам Господь сказал, что есть грех, который не прощается человеку это «хула на Духа Святого» (Мф. 12, 31). Много раз Господь обращался с обличением по отношению к книжникам и фарисеям это видно из повествования евангелиста Матфея где много раз говорится: «горе» (См.: Мф. 23, 13; 14; 15; 16; 23; 25; 27; 29).
Тему проклятия грешника в особенности мы видим в псалмах. Есть даже такая научная работа одного из византистов: «Проклятие грешника псалмами».
Но все же самовозношение фарисея – это явление совсем другого порядка. Он просто величается, но не по отношению к каким-либо грешникам, а вообще по отношению ко всем людям: они ему кажутся обидчиками и здесь в его «приобретении» он мог столкнуться с теми, которые были ему на дороге в его корыстных целях, прелюбодеями – кто знает что за этим скрывается! Возможно, он ревновал к знакомым своих жен. Во всяком случае, здесь на лицо всеобщее осуждение нечто вроде гоголевского Собакевича. Не видно, чтобы для фарисея кто-либо был авторитетом. Таким он считает только себя. Известно древнее мнение, что человек, для которого нет авторитета, тот «идиот». Вот таким и был этот фарисей. В самом крайнем случае, при самом большом отчаянии он мог бы сказать: «Что дескать теперь нет праведных, что теперь он их не видит, но что они были раньше, и что они будут позднее». Хотя и это редко бывает. Так мы невольно вспоминаем пророка Илью, который жаловался Господу, что «олтари Твоя раскопаша, и пророки Твоя избиша оружием, и остах аз един, и ищут души моея изяти ю» (См.: 3 Цар. 19, 10; Рим. 11, 3). Но ведь души фарисея никто не искал. И тогда пророку Господь ответил: «и оставиши во израили седмь тысящ мужей, вся колена, яже не преклониша колена ваалу, и всяка уста, яже не молишася ему» (См.: 3 Цар. 19, 18; Рим. 11, 4). Но в данном случае подразумевается, что фарисей осуждал не только мытарей, но и других фарисеев, которых было множество. Он себя противопоставлял всем прочим людям.
Если посмотреть на Богослужение Православной Церкви (Чин святой Литургии), в том виде, как оно находится в творениях святого Иоанна Златоуста, то там священник много раз повторяет молитву мытаря: «Господи, милостив буди мне грешнику». Да и Иисусова молитва есть ни что иное, как расширенная слегка молитва мытаря: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий помилуй мя грешного». Здесь мы видим только христианское обращение, а все другое, т.е. другая половина молитвы осталась та же.
Таким образом, молитва мытаря осталась классическим примером того, как нужно молиться. Известно сколь распространена молитва Иисусова среди монашествующих. И в молитвословах часто эта молитва поставлена впереди других молитв.
Таким образом, в лице мытаря мы видим человека смиренного, а в лице фарисея такого, который постился только внешне, без внутреннего поста.
Этой притчей Господь научает нас молитве. Тому, как нужно, как необходимо молится. Это образец молитвы. Аминь.